Собачья свадьба: автоэтнография оргии

** Участвовавшим в описываемых событиях и особенно их родственникам не следует читать данный текст. Или по крайней мере читать с большой осторожностью. Читающим, которые знают участвовавших и их родственников, не следует провоцировать их упоминанием содержания текста, кроме как если участвовавшие или родственник начнут разговор сами. Родственников следует понимать широко, включая в них всех бывших, настоящих и будущих возлюбленных и любое потомство этих связей. **

Воспоминание

1 мая 2014 г. То есть уже 2 мая. Комната полуосвещена и полна дыма. Несколько незнакомых людей толкутся вокруг, но я вижу только одного из них — мужчину, стоящего у окна. Рядом с ним длинный стол, покрытый пятнами, окурками и разнообразными обертками еды. Я лежу на диване, пьяное до беспамятства, на грани сна. Женщина трахает меня. Я лежу тихо и дозволяю ей.

Я чувствую только верхнюю часть тела, ощущений в гениталиях у меня нет. Я могу видеть женщину, но только краем глаза. Я не ощущаю её движения, только её белокурые волосы, белую рубашку и смутно — её исступлённую позу. У меня гораздо яснее впечатление второй женщины, сидящей в кресле у моей головы. Её ладонь лежит на моей руке, и прикосновение утешает меня и придает мне ощущения безопасности. В единственном временнóм фрагменте воспоминания, я беру руку второй женщины и притягиваю её к себе. На несколько мгновений она допускает притяжение, а затем отдёргивает руку. Есть ещё четвёртый участник, мужчина, но у меня нет зрительного или осязательного впечатления о нём. Если я закрываю глаза, я лишь едва ощущаю его присутствие, сидящего на краю дивана рядом с женщиной, трахающей меня.

Таков субъективный феноменологический образ оргии, который я способно произвести сегодня, спустя шесть лет бессознательной фильтрации и вытеснения. Но есть ещё. Есть также текстовая документация оргии в форме писем между мной и женщиной, которая меня трахнула. Почему нам нужно было написать эти письма? Потому что то не был просто половой акт. Было также сложносочиненное, сотрудничающее размышление об акте. Посредством этого размышления оргия была задним числом учреждена в качестве революционного перформанса, aktion. У неё даже есть название: «Собачья свадьба». Автором этой акции была санкт-петербургская фракция группы Война.

Случившись в Первомай 2014 г. вскоре после Майданной революции и аннексии Крыма и в преддверии Манифесты 10, которая должна была начаться в июне, оргия была как лично-половой, так и политико-эстетической. Моя автоэтнография должна, следовательно, обнаружить места, где эти категории пересекаются и сталкиваются.

Всякое воспоминание есть коллаж фикций, как бессознательных, так и сознательных, сочинённый согласно спирали реального, воображаемого и символического регистров. В символическом оргия была перформативным вымыслом, включавшим весь контекст, мной описанный и, самое важное, эпистолярную обработку, произведенную впоследствии. Это уровень автоэтнографии, который я могу разобрать. Напротив, воображаемое — это где я могу попробовать воссоздать мое расчленённое тело среди прочих расчленённых тел в оргии. Наконец, реальное доступно моему сознанию только посредством тревоги, которую запускает воспоминание. На этом уровне моя задача в том, чтобы разрядить триггеры тревоги, вынося их вперёд, в сознание.

Можно воображать эти регистры весьма разнообразно. Лакан употребляет борромеев узел. Бергсон предпочитает конус. Я представляю их как спиралирующую, диалектическую раковину улитки. В любом случае регистры не дискретны, а неразрывно связаны. И я чувствую эти связи физически.

Первое, символическое и реальное. Если я в психически уязвимом состоянии, символический уровень безжалостно тревожит меня. Различные слова и фразы из эпистолярных надписей вторгаются, врезаются, вбуряются в моё тело. Это мучительно болезненная, совершенно физическая форма тревоги, совершенно отличная от более распространённой, когнитивно-поведенческой разновидности, от которой многие страдают. Моя тревога звенит в моём теле как беспрестанный гудок опасности — прокатываясь по рукам, плечам, затылку, сплетаясь в узлы давления за глазами, вокруг и внутри яичек.

Второе, воображаемое и реальное. Я феноменологически осознаю стирания и провалы ощущений в воспоминании — нижняя часть тела, мужчина-участник акции и т. д. Это воображаемые призраки реального, скрывающие мои триггеры на более глубоком уровне бессознательного, нежели их место в символическом.

Наконец, воображаемое и символическое. Здесь ощущение неясного, порой отчаянного хватания за воспоминание как за утраченную полноту. Я хочу упорядочить испорченный образ, запечатать его пороги (мембраны, отверстия, протуберанцы), хочу распутывания противоречий между образом в ощущении и текстовой документацией.

У меня есть следующие документы:

⇒ Длинное, прекрасное описание, написанное по-русски женщиной, трахнувшей меня, под названием «Собачья свадьба».
⇒ Два кратких, неуклюжих рассказа, которые я написало на английском.
⇒ Обсуждение оргии на русском с женщиной, трахнувшей меня, в мессенджере.

Эти вторичные вымыслы позволяют мне разработать сцену и даже создать внешний зрительный образ — нечто вроде трясущейся живой картины, в которой мой взор направляется из другой стороны комнаты. Если я стараюсь, я могу перемещаться внутри образа и ухватывать более подробные виды действа, включая почти полнотелый облик мужчины-участника — ему не хватает только члена, хотя я знаю из писем, что женщина, которая трахала меня, также лапала его гениталии, хотя и не сумев стимулировать эрекцию. По ее рассказам, я держало его за руку, что должно было быть тоже утешительным. И, как и вторую женщину, я хотело притянуть его к себе. Но я не помню этого, и я не знаю, прикладывало ли я какое-либо усилие.

Следующая поэма, она же либретто к будущей рок-опере, производит новую документацию акции. Тут я стараюсь сохранить свою специфическую «метатранспозицию» (или «надпереустановку»), как автоэтнографко, заглядывая в прошлое своей травмы.

Поскольку я не хочу публично называть женщину, трахнувшую меня, я не ссылаюсь на какие-либо из её опубликованных работ, цитируемых в данном тексте. Все они цитировались по памяти, как часть моей интертекстовой паутины, включающей мой символический опыт нашего романа. Что касается случающегося местами, ограниченного цитирования нашей неопубликованной переписки, я считаю этот случай подходящим под принципы «fair use» (допустимого добросовестного использования в целях культурной и научной обработки). Наконец, я также считаю случай, когда она выебла меня на оргии, примером «допустимого добросовестного использования» (а теперь в печальном десадовском смысле).

Но одновременно надо сказать, что не может быть согласия в бессознательном. По крайней мере, не в моём. Только то, что я называю пиздогласие (cuntsent). В диадической пенетрационной эротической связи одно из двоих пиздоглашается быть ебомым. Это прототипично «женское» пиздо, то, которое, хотите того или нет, в мире пиздогласия, будет изнасилованным. Не то, что в него обязательно проникает дильдонический предмет, однако. Лишь прототипично. Есть такая вещь, как «circlusion» (активное окружение дильда). Затем есть также некто, кто, хотите или нет, пиздоглашается осуществлять еблю. Это прототипично «мужское» пиздо, насильницо. В своем сексуальном опыте я всегда играло в обе стороны с AFAB (assigned female at birth, назначенное женщиной при рождении) телесами. И огромная часть моего сексуального опыта может считаться изнасилованием — или меня, или с моей стороны, или обоих одновременно.*

Верю, что высшая форма согласия бессознательной ебле возможна и необходима. Верю, что можно научиться «ебать/быть ебомым бессознательное/ым» вместо того, чтобы просто заниматься бессознательной еблей (крылатый vs. бескрылый эрос по Александре Коллонтай). Но большую часть бессознательных людей не следует ебать, по крайней мере до наступления квир-коммунизма. Вместо этого с ними следует обращаться как с животными, детьми, пожилыми с деменцией и мёртвыми, то есть существами, которых не следует ебать никогда, какими бы перверсивными вы ни были, коль скоро мы намереваемся продолжить существование в качестве человеческого рода (что, разумеется, уже потерпело крах на уровне нашего самопредставления в виртуальной сфере данных). Сегодня, да и всю предшествующую человеческую историю, всех бессознательных «разъёбанных» субъектов (дубъектов), будь они движущимися во сне или в совершенной отключке, следует заботливо класть спать.

Авторизированный перевод с английского
Егора Софронова

* Подробно см. Брукс Дж. Мой перевод: автоэтнография // aroundart.org, 1 октября 2020

A Dog’s Wedding

Voina Group, SPb Faction, 2014

rock-opera libretto by Joan Brooks

* Материнство — основа квир-освобождения.

* По что пиздили куру? (2010). https://plucer.livejournal.com/281211.html. В видеодокументации четко видно несколько разных супермаркетов, которые, несомненно, посещались в разные дни.

* Brooks J. J. Hysteria or Enjoyment?: Recent Russian Actionism // Cultural Forms of Political Protest in Russia. Eds. Birgit Beumers, Alexander Etkind, Olga Gurova, and Sanna Turoma. London: Routledge, 2018.

Scene Four

You’ve got to go through a lot of sex to get to anti-sex.
– Valerie Solanas

Scene Five

*Тимофеева О. Свободное падение // Shkura (2018).

**Wark M. Reverse Cowgirl. Southern Pasadena, CA: Semiotext(e), 2020.

Scene Six

Scene Seven

*Benjamin W. The Concept of History // Selected Writings, vol. 4. Ed. Michael W. Jennings. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2003. (Беньямин В. О понятии истории // Новое литературное обозрение 46 (2000). С. 81–90.)

**Платонов А. Счастливая Москва // Собрание. М.: Время, 2011.

***Lacan J. Encore: Le séminaire, livre XX. Paris: Éditions du Seuil, 1975.

****Kemper E. Interview, 1984, https://www.youtube.com/watch?v=tTnEY8y-p7M.

Scene Eight

Scene Nine

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Pittsburgh, June–July 2020