еще есть время для тишины
время для этого медленного стихотворения
набираю его в заметках сидя на кухонном полу
пока закипает чайник
сегодня мне снился ты и снег
я была вся в снегу как Айлин Майлз
в своем тексте про лето и Бостон
недавно мое тело проснулось от того крошечного касания
и после я спускалась в метро по эскалатору
прижимая раскаленную ладонь к животу
прохожие смотрели так словно я была голая или
мастурбировала прямо у них на глазах
в общем делала что-то такое перформативное
я чувствую ярость от того факта что женская мастурбация и нагота
до сих пор нечто перформативное
но на самом деле я не об этом сейчас хотела
на самом деле все это давно перестало
иметь какое-то прямое отношение к сексу
изначально я думала это будет полезно для письма и хватит
думала это будет как в «I love Dick»
изначально это было как в «I love Dick»
что-то пошло не так или что-то не так со мной
если бы снег выпал сейчас
артикулировать это было бы проще
—
когда тебя нет так долго
существа и предметы раскачиваются сквозь меня
двухмерные неодушевленные
и кажется что я не существую во сне
никак не могу в себя обратно проснуться
действия становятся автоматическими замедленными
как в кино
этот мир бездиалоговый этот мир немой монохромный
завожу много-много будильников чтобы не забыть поесть
или сходить в магазин за чем-то чужими руками приготовленным
хоть так почувствовать эту связь непрочную
с миром одушевленным
—
помнишь в ту ночь ты сказал
хочу поцеловать каждую твою родинку
я тогда подумала как хорошо что у меня много родинок
мне повезло
той же ночью приснилось как их вырезают все до одной
обычным кухонным ножом с коричневой деревянной рукояткой
это тревожное расстройство проблемы с доверием
или это
—
наверное этим вечером я выглядела болезненной
какой-то расколотой
как ореховая скорлупка или как расколотые вещи
с мерцающей жизнью тревожной на глазном дне
[окулист увидит]
но никогда в теле
расколотые вещи которые гладим
как зверей умирающих едва касаясь
чтобы не нанести боль
расколотые слова которыми нежно молчим
друг другу в опухшие рты
один парень подошел ко мне этим вечером
в полупустой электричке с Павелецкого
спросил болит голова протянул две таблетки
прямо как в «Матрице» подумала я и взяла обе
—
наблюдаю медленно дышу на мир
как на стекло автобуса запотевшее
стираю рукавом пиджака эту органическую часть меня
от меня отделившуюся
теперь мир ясный будто умытый
погружаюсь в него резко как в ледяную воду с головой
выхожу на Тверской смотреть жизнь
я вообще ничего не ела опять
только булку со шпинатом в 12 дня сейчас 9 вечера
у меня было 400 рублей на карте и выбор
поехать в центр пить кофе смотреть как это
стихотворение странное
сквозь людей сквозь твои горькие пряди прорастает
или купить какой-то еды
потом я вспомнила что дома оставался рис
еще кажется немного яблок
я вспомнила Айлин Майлз и ее 4 краденых пирога
на которых она протянула месяц
каждый справляется с жизнью как может
—
Саша позвал меня сняться в своей «Аталанте»
это такой киберпанк тягучий
с лабораторией снов бессознательным торчащим
со всех сторон как лишние конечности
которые отовсюду свисают ненужные уродливые
как мои эти строчки
как наши прошлые смерти сросшиеся
мне нужно было просто сидеть в баре
ничего сложного
ходить туда-сюда бесцельно сквозь дым от дым-машины
курить читать стихи
и снова сидеть в баре в меру несчастной в меру скучающей
как все те героини из фильмов Литвиновой
и я подумала твою мать эта сцена пятиминутная
как вся моя жизнь за последние пару месяцев
—
я просто ходила и собирала все подряд знаешь
кусочек салфетки надломленная сигарета кофейная чашка
твои пальцы пустота в желудке пустота в мире
кусочки тоста банановые шкурки обертки от батончиков Корни
винные бутылки в моей постели Парацетамол Нош-па Золофт
просроченный Фенибут бесполезный ромашковые прокладки
пионы подгнившие людилюдилюди
два уха два глаза руки-ноги-голова
разбираю их как паззлы чтобы собрать тебя
—
знаешь мир все еще сплошное сияние
довольно унылое сияние
как свет от лампочки за 150 рублей в моей кухне
меня тошнит от него
это не фигура речи если что
это очень физическое ощущение
я бы выблевала его как тот мерзкий ужин остывший
надеюсь вы понимаете о чем я
надеюсь вы теперь чувствуете это
тошнота
—
женщина не должна писать
женщина не должна писать ничего гадкого
женщина может писать что-то гадкое
но только если это гадкое в прекрасное трансформируется
я думаю что за хуйня
нет я просто хочу взорвать все это
я просто хочу чтобы весь мир тошнило
—
я сидела там и сидела
просто понимала что если приду в пустую квартиру
буду пить и плакать плакать и пить без вариантов
такие круговые движения ритмичные
как движения тазом во время секса
ну может орешков еще каких погрызу
текст напишу
поэтому я просто не двигалась с места
как змея в процессе переваривания пищи
никуда не вставала из-за своего столика часа три
может надо было написать в тот журнал
типо спросить про гонорар
здравствуйте извините а где мой гонорар
который вы обещали зачем-то
гонорар за несколько стихотворений
мне бы просто хотелось заплатить за воду и свет
может еще купить чего-то поесть
гонорар за несколько стихотворений
мне было так смешно
что я просто сидела там и плакала
—
я хотела чтобы эта кофейня утонула
в моих слезах
чтобы она погрузилась на московское дно
как ебучая Атлантида
—
я подумала как странно
что так мало людей читают стихи
ведь поэзия это в основном про то как все плохо
иногда хорошо и здорово
но в целом плохо не очень понятно нелепо
давяще неудобно
как часто мы действительно ощущаем мир
мягким и безопасным словно живот материнский
значит поэзия это
что-то для всех
значит поэзия это
что-то для каждого