Соне Макаровой
1.
На меня падали ракеты, а я бежал,
толкая коляску. схватил агату, мы
нырнули куда-то двойной рыбкой
и стали спускаться на дно, куда
спускались другие. мы сели на
грязный ковер. воды́, спросили
меня, и мы стали пить, слушая
взрывы и непонятные слова. я
понял только то, что их покойная
бабушка была из россии. откуда
именно из россии, спросил я. из
гомеля. из гомеля? да. вы тоже из
гомеля? нет. и гомель не в россии.
я знаю. мы так говорим. агата щипала
меня за шею и очень громко хохотала.
потом мне позвонил друг и сказал, что
теперь он хочет понять, в чем смысл
его жизни, чтобы избежать страха
смерти. а я сказал, что я настолько
железобетонный, что даже ракеты не
заставили меня задуматься ни о чем.
* * *
я пошел на работу. ури сидел на
диване и смотрел телевизор.
я спросил его, как прошла ночь,
потому что ночью снова бомбили и
мы бегали в бомбоубежище. а ури
очень толстый и не может бегать.
если он упадет, это будет почти то же
самое, как если бы упала ракета.
наверное, он пробьет несколько
нижних этажей. но ури сказал, что
ночью спал, que sera, sera. а если бум-
бум-пдыщ, спросил я. que sera, sera,
повторил ури.
* * *
на другой день я вел по зуму вебинар
для молодых поэтов. я предупредил,
что если полетят ракеты, я побегу с
ноутбуком в бомбоубежище. но во
время вебинара никаких ракет не
было, и я чувствовал досаду, будто я
обманул своих студентов. представьте,
что вы хотите написать о любви,
говорил я, так вот не надо делать это
прямолинейно, лучше посмотрите
вокруг — что вы видите? — я вижу стул,
пепельницу, чашку кофе, окно, в
которое, может быть, летят ракеты…
я высунул голову в окно. или не летят.
странное дело, в это время они всегда
тут летают. вот про все это напишите,
и у вас получится о любви.
2.
Когда объявили перемирие и ракеты
перестали падать, мы купили вина и
куриных сердечек, чтобы выпить
за мир. я ел их и представлял себя
демоном, который вырывает жертвам
сердца. по-моему, мы демоны,
сказал я алене. почему? демон —
это дух, который может вселяться
в тела животных. например, иисус
велел духам войти в свиней. мы —
приматы, в которых вселились духи.
алена сказала, что это ужасно.
* * *
без теста на коронавирус агате
нельзя улететь из израиля, но
их делают только на специальных
парковках, только тем, у кого есть
машина. сначала мы пришли с агатой
пешком, заняли очередь за одной из
машин и между двумя автомобилями
добрели до медсестры. но медсестра
сказала, что так нельзя. если другие
это увидят, то выйдут из своих машин
и начнется хаос. на другой день я взял
такси, но агату начало тошнить и
таксист крикнул: убирайтесь из моей
машины, вы ее заблюете, а мне работать
нужно! мы вышли и километра четыре
плелись домой. но вчера мы записались
в специальную супербольницу, где
тестируют просто так. нам сказали,
что результаты придут в личный кабинет.
но у нас не было личного кабинета. мы
стали делать личный кабинет. мы почти
не понимаем иврит, поэтому личный
кабинет долго не хотел делаться, но
потом сделался, будто ангел пролетел.
* * *
пока летали ракеты, с утра мы
накуривались травой, чтобы не
тревожиться. а я продолжал ходить
на работу. к одному пациенту я
добираюсь на автобусе. как-то
я приехал совсем один, в пустом
автобусе, обкуренный, к этому деду,
чарли, у него паркинсон, взял его за
ручку и повел гулять. мы гуляли
вокруг дома, чтобы, на случай
ракет, нырнуть обратно. за домом
отирались пять-шесть котов. вдруг
из окна упала колбаска. вперед
вышел большой кот и все сожрал.
я произнес: «хату́ль гадо́ль охе́ль ако́ль»,
что значит: «большой кот все сожрал».
чарли сказал, что это стихотворение.
3.
Я пришел к чарли, усадил его за стол и
открыл холодильник. обычно я находил
там йогурт и хлеб для тостов. но сегодня
их не было. наверное, чарли все съел.
я еще несколько раз открыл и закрыл
холодильник с надеждой, что там что-то
появится. дома это иногда работает. но
йогурт и хлеб для тостов не появились.
тогда я постучался в комнату дочери
чарли и спросил, где еда. еды нет,
ответила дочь чарли. а чем кормить
чарли, спросил я. не знаю, ответила
дочь чарли.
* * *
может быть, мне сходить в магазин,
спросил я. не надо, сказала дочь
чарли. я пожал плечами и сделал
ему кофе. руки у чарли дрожали,
и он не мог держать чашку. тогда
я стал держать чашку, но руки чарли
шевелились вокруг его бороды и
мешали мне. усы чарли окрасились
в цвет кофе. тогда я пошел рыться
на кухне. когда я роюсь на кухне,
то иногда нахожу удивительные
вещи. я хотел найти соломинку.
и нашел! я не верил своим глазам.
я вставил соломинку чарли в рот,
и он допил свой кофе.
* * *
я отвел чарли в ванную комнату и стал
раздевать, но увидел, что полотенца
нет. в шкафу тоже не было полотенца.
и на сушилке не было полотенца. тогда
я постучался в комнату дочери чарли
и спросил ее, где полотенце. я не знаю,
ответила дочь чарли. тогда я решил,
что вытру чарли его чистой футболкой.
я раздел чарли и увидел, что его трусы
полны маленьких коричневых шариков.
тогда я помыл чарли и снова постучался
в комнату его дочери. что такое, спросила
она. я сообщил, что чарли ходит под себя,
ему пора носить памперсы. я знаю,
сказала дочь чарли.
* * *
погуляв с чарли вокруг дома, я сел в
автобус и по дороге домой открыл
дашевского. я до сих не прочитал его
книжку до конца, потому что долго живу
с каждым стихотворением. мне нужны
большие паузы между ними. дашевский
живет в остановленном времени, а я бегу
непонятно куда, как курица без головы. я
стал думать, откуда я взял этот образ —
курица без головы. и вспомнил. какой-то
пассажир подошел ко мне и участливо
спросил, все ли со мной хорошо. я
сказал, что со мной все хорошо.