+++
Быть обречённой на едва-заметное, но всё же волнующее, а точнее невротическое ожидание того, как одна из твоих фантазий столкнётся с одной из фантазий Другого. И это столкновение = пересечение, которое я бы хотела называть здесь Cross-waves. Я объясняю это тем, что, во-первых, это красиво. Доверие к языку освобождает те грани интуиции, которые порой приводят тебя на замызганный вокзал с пустыми карманами, но вместе с тем именно доверие к языку всегда делало мою жизнь по-настоящему осознанной. Назови ЭТО, а только затем РЕАГИРУЙ. Назвать явления и свойства этих явлений, отношения и их качество словами, в которых я нуждаюсь – значит прожить их, опираясь на решения сердца, потому что именно сердце нарекает, а мозг повторяет на автопилоте услышанное или прочитанное, где самым интимным будет только узнавание. Иногда красивые формулировки окажутся точнее терминологии. И тогда это почувствует любая и любой. Хочется сказать, что поэтессы (поэты) знают об этом, всегда держат это в уме подобно последнему козырю.
Во-вторых, cross-waves, которые сверху нам видны как парадоксальные квадратные волны, на самом деле являются пересечением двух систем волн. Это пересечение и делает узоры на воде не параллельными, а практически ровной шашечкой. Одна система волн встречает другую по разным причинам: это могло случиться вследствие другого шторма, или ветер гонит волну в сторону, противоположную морскому течению. Мы больше не движемся параллельно. Наши сформированные желания нахлестываются на сформированные желания Другого.
В одной статье я прочла о том, что бороться с перекрёстными волнами крайне сложно, но бросаться в них, надеясь, покачиваться на их хребтах, губительно. Встречные волны не позволят тебе плыть вперед и будут изматывать, лишая сил и надежд. А шашечка на поверхности воды затруднит ориентацию человека – вот настоящая причина того, почему я решила написать об этом.
Я была обречена на мучительное плавание в надежде, что эти фантазии не утопят меня. Но год за годом жуткая шашечка все больше запутывала меня, а я все меньше понимала, какое из этих желаний принадлежит только мне.
Моя система волн нуждалась в штиле, в который она ворвётся, как солистка врывается в тишину консерватории. Например, почему бы не отдать лидерство собственной фантазии. Речь идёт не о превосходстве. Забыть о том, что у Другого есть какие-либо желания. Ведь пока мы не слишком близки, в моей голове его желания – не что иное, как мои фантазии. Всё, что я сейчас придумаю, будет правдой на тот период, пока я об этом фантазирую.
Мне больше не хотелось ждать, пока произойдёт чувственное столкновение. Или? Мне было страшно: что, если оно просто смоет меня. Здесь могла бы быть какая-нибудь аллюзия на русалочку, но я не боялась стать пеной. Быть пеной не унизительно. Унизительно забыть, что ты и есть волна. Прибой. Война внутри каждого. Ритм фрикций играет на берегу.
Человек, который больше всего на свете любит лежать и представлять себе самые невероятные сюжеты, впускает Реальное в процесс фантазирования.
«Странно, обычно я не люблю реальность. Это скучно и грустно. Но в данных обстоятельствах она мне нужна. На пике воображения и вымысла мне необходима реальность».
«Никаких актрис или моделей, — подчёркивает Себастьян в разговоре с другом. — Не могу заниматься этим, думая о той, кого я не знаю. Когда я мастурбирую, должна быть как минимум вероятность того, что созданный мной сценарий может воплотиться в жизнь».
+++
снилось, что я опять выпила твое пиво
потом ты уехал на съёмки и я называла тебя принцессой
понимаешь, это как между первым поцелуем и твоей поездкой в Китай
какие-то непреодолимые расстояния
хочу поцеловать тебя возле азбуки вкуса и купить там воды
ночь, когда мы видели этих богатых людей
и вечер, когда я вдруг поняла, что такие развлечения мне не по карману
через три года ты делаешь очередное пожертвование в фонд дикой природы
а я рассказываю про свои первые месячные незнакомым женщинам и мужчинам
я в очередной раз говорю: свободу Юле Цветковой, а ты
несёшь цветы на границу, проносишь эти цветы через границу
видела во сне, как ты выбираешь специи на рынке
а тебя останавливают люди в погонах и мне
приходится врать о том, что мой папа из фсб
я даже пыталась проснуться, но не вспомнила твоего лица
я опять не помню, какие у тебя руки
какого чёрта я называла тебя принцессой
и все эти квир-вечеринки, когда деревья несут траву
качаются и не обнимают, пытаясь вспомнить
+++
мы так и не поехали в Беларусь
с поездкой по России также не сложилось
оставленные в Москве за чтением книг
и счётом —
денежный вопрос надо было решать
она делает безуспешную попытку:
хватит говорить о деньгах
давайте поговорим о любви!
нам абсолютно нечего сказать по этому поводу
иногда любовь – это шальная песенка из маршрутки
и она закончилась
думаю, бог нас не любит или бога нет
или ещё, цитируя нексту:
Гродно, выходи,
Могилёв, нужна подмога
люди не отступают
ОМОН устаёт, но продолжает ебошить
пока это всё происходит, ты теряешь терпение
ждать счёт за самое дешёвое пиво
я ненавижу себя за мысли о сексе
в такой момент
думать о сексе с модными теоретиками искусства
когда уборщица Вера отмывает кровь
с пола подземного перехода
рассказывает, что ее сына забрали
просто когда он выходил из машины с другом
держи меня крепче, моя страна
за руку, как в детстве, но чтобы я
не чувствовала твоей стальной хватки
если материнский инстинкт – это так любить
что готова сожрать, переламывая зубами и языком, и всё отдать
и за меня умереть
то можно как-то без смерти?
хочу, чтобы у моей страны
были крепкие заботливые руки человека
по иронии прожившего несколько лет в путешествиях
[патриотизм в возвращении домой, когда хочешь
а не когда тебя депортировали
или отказали в политическом убежище]
мне бы такой любви:
принятия и способности отпускать
только заботливого: что ты хочешь на ужин —
от помачки и строганины до татарских перемячей
на ужин что я хочу, я почти не ем
знаешь, я родом из города
название которого с мордовского
языка означает «конец пути»
там я ужинала сосисками и макаронами
до 2017 мы не знали, что там тоже могут
пытать и забирать детей
например, мамы Лены или же мамы Светы
в Москве я завтракаю иначе:
яичница с сулугуни
тонко нарезанное авокадо
утопленное в соевом соусе
кусочек бородинского хлеба
два макаруна к кофе без молока
здесь чаще думаешь и читаешь о том
что ублюдкам дали карт-бланш
пострадала девочка лет пяти
снова ломятся фашисты
космонавты прячутся в кустах
слышны выстрелы и хлопки
Табакерка в Минске горит
но люди не отступают
+++
читала статью про себя
заговор диснеевских принцесс на страницах men’s health
И другое:
например, то, что все, с кем я трахалась
умирали, мама говорит, дохли как мухи
как говорит отец, я не знаю, он тоже умер
что бы я ему сказала?
папа, не знаю, что делать
всех как косой скосило
я ходила на кладбище к одному из них
на оградке висели пиджак и брюки
какая жалкая картина
так сказал бы папа
или ничего, ничего не сказал бы
покурил, покачал головой, поплакал
почему у тебя такое запястье
что можно схватить в кольцо?
ты построил домик из гальки
и живёшь в окружении чаек
когда кипит чайник
кажется, что начинается шторм
в кинотеатре «Родина» показывают «Титаник»
я смотрю трейлер и представляю
как мы занимаемся сексом на дне океана
когда начинаются титры, я держу тебя за руку
что бы сделала Роза?
Джек ввёл два пальца в неё и утонул
всю оставшуюся жизнь из её вагины выпирало его плечо
ты плывёшь ко мне по-собачьи
и воду отряхиваешь с волос, как собака
и бог знает, что ещё «как собака»
без поводка
так я себе представляю
ещё не знаешь, что надо
под музыку того же Вагнера
быть осторожным, как кошка:
кричать мне на ухо
остерегаться воды
как говорила я сама:
всё, о чём мы фантазируем
может представлять опасность в реальности
тем более это
+++
Дело в том, что я опять приехала на эту станцию. Я приехала сюда только ради того, чтобы невыразимые глаза башен смотрели мне в карман. Что-то кроме ключей, жвачки и «тройки», blue jeans, да ладно, там просто мои пальцы. А ты думал, что я могла взять с собой?
Это происходило со мной неоднократно. На площади Ильича.
А ещё на станции Китай-городе было почти то же самое. Я доехала до неё от Пушкинской. Ждала автобус Н6 минут 20, не меньше. Зачем?
+++
сосать вагоны металла
и складывать тебе на живот
эти маленькие камушки
перемирия в Карабахе нет
последний вагон из центра
к твоему уху и серьге
мне нужен этот выход
переломить ситуацию на земле,
установить перемирие
что-то помимо нас врезается в этот эфир
пока ты учишь меня стрелять
никакого перемирия не происходит
я думаю о тебе третью ночь подряд.
В окно стучатся твои командиры, эти
неловкие птицы мира или городские
крылатые крысы. Как ни называй их –
всего лишь наёмники, а не повстанцы
с горящими глазами. Их крылья в пыли.
Ты написал комментарий к этому тексту:
война война грязными руками лезет и отламывает грязными руками, но так и надо
+++
в этом углу я думаю о тебе
а здесь принимаю антибиотики
попросить муколитики не растворять в воде —
посмотреть, как апельсиновый сок зашипит
озеро, говоришь
нет, это не озеро
водохранилище
пейзаж прекрасен и суров
напомнил детство на даче
много кислого и хвойного
как это все похоже на мою
жизнь, — говорю Саше
такое явление как cross-waves
иллюстрирует нашу встречу, но
когда некоторое эротизируется
идёт рябь и изображение
искажается
кажется, что фантазия
преодолевает эту шахматку в моей постели
лишённой онтологической основы
третью ночь я хочу представить тебя
что ещё мне остаётся в безвыходности
третью ночь я засыпаю во время нашего разговора
слишком увлекаюсь декорациями реального
хотя мне уже хочется взять тебя за руку
но я слишком долго объясняю желание
вместо того, чтобы желать тебя
стихи, как идеально чистые манжеты
и сексуальные отношения —
только слова для обозначения
снится потом что угодно, кроме тебя
как мне сократить расстояние между?
свет горит всю ночь
как положено у больных людей
«закрой глаза и подумай обо мне»
когда я не могу дотянуться до тебя
нужно что-то вроде длинной ветки с перышком на конце —
в зоомагазине такая игрушка для кошек
называется «дразнилка»
да, так я бы могла трогать тебя и во сне
в этом углу я всё ещё думаю о тебе
а в другом углу лежит миметический робот
и его кибернагота печальная-печальная
его утренний пот тоскливый, как молоко
говоришь, это ты
нет, это не ты —«дразнилка для кошек сердце с перьями на конце»
+++
что мне делать на Марксистской без тебя?
что мне делать на площади Ильича —
без тебя этот переход кажется бессмысленным
но я всё равно совершаю его
поддаюсь этой меланхолии
сравнение чаши Грааля и молочного сепаратора
в твою пользу, если так можно выразиться
этот экстаз больше похож на шипение соды
и вообще, конечно, наркотики убили многих хороших поэтов
не только loc-dog’а, но и Бориса Поплавского
поэтому никаких метафор про наркотики
лучше молочный сепаратор, рыцарь перед чашей Грааля
как бы сказал ты: лишь пенка на бритых скулах и остаётся
как? очевидно, что я не знаю, как ты бы сказал
сбой в системе — это власть фантазии
не съела ни одного арбуза за лето — не было таких идей
обогреватели, отложенные к покупке — это вращение мечты на пальцах
любовь — это интро к ещё одному треку за наркотики
секс — это просто слово
даже некрасивое, и оно ничего не значит
то есть значит ровно то, что и есть:
беспокойные смутные желания
почему бы нам просто не оставить их в покое
с непривычки мне начали сниться горы
а тебе какие-нибудь расколотые орехи
+++
в это лето я полюбила жвачку со вкусом «нежная мята»
почему-то это напоминает о том, что у меня есть брат. И ты
слово «нежность» или всё-таки planet control
холод во рту, жжение сладкого языка
подумала, может, мне стать твоей сестрой
иногда приезжать, забирать тебя с работы
потом, знаешь, можно пойти в Ашан
и что-нибудь приготовить
когда твоё ухо стало так близко с моим
наверное, я не смогу стать твоей сестрой
мне надо было встретить брата у школы
в минус двадцать, дороги скользкие
злые собаки, тесные сапоги
запах столовки и пота
всё-таки planet control
всё-таки сладкий комочек холодной жвачки
последний раз я видела его на похоронах отца
кажется, мы толком ничего не сказали
он держался лучше меня, во всяком случае
я не держалась вообще, шаталась
меня размазало на этой дороге
как дерьмо в Ураза-байрам
когда все куда-то едут:
моя сестра везёт мою тетю
дядя везёт жену и дочь
каждый брат на своей тачке
все куда-то едут, а я как дерьмо
прилипла к воротам, иногда падаю
и тогда лежу на дороге и жду
когда меня переедут
когда я подошла к телу нашего отца
я забыла, что он наш общий отец
просто посмотрела ещё раз на его лицо
меня повело, подумала:
если я сейчас его уроню
мы будем сначала падать
а потом лежать вместе
но где именно:
там на полу или здесь
то есть теперь где угодно
женщин не брали на кладбище
дядя сказал мне садиться в машину
может, во мне больше не видят татарку
они всё равно вот-вот закопают последние
улики моего происхождения, хотя
к самому кладбищу меня всё-таки не пустили
вот оно: уважение к чужим традициям
эта нежная мята ведь нихуя не нежная
это, скорее, песенка на мп3 плеере
или что-нибудь ещё более ригидное
твоё лицо похоже на кусок гранита
а у моего брата нежная кожа
как лист бумаги
писать письмо
+++
Знаешь, за месяц до смерти моего отца мне приснился сон. В нём я шла по улице мимо тупых футбольных коробок и серых дворов. На торце последней девятиэтажки висела доска объявлений. Когда я посмотрела на неё, то увидела бумажное лицо моего папы, что-то между коллажем и папье-маше из десятков объявлений «куплю волосы», сниму квартиру», «пропала кошка».
Я хотела рассказать тебе об этом, когда мы лежали в постели. Потому что ничего страшного в этом нет. Ничего страшного в моём бумажном папе нет. Давай займёмся любовью, это совершенно нормально. Мой папа похож на эти книжки, расставленные на полках. И ещё он похож на мои тексты. Мой папа почти всегда знает о том, что я хочу сказать.
+++
Владу Гагину
называй поэзию чем угодно
любые её имена
в конце концов, это то
чем я занимаюсь, пока еду домой
вытряхиваю из кроссовок песок
и этот процесс перед сном
все эти душещипательные песни
всё, что мы делали, пока были в тени
стихи — это несколько взрывов в Степанакерте
воздушная тревога письма перед глазами читающего
слово «читатель» могло заключить в темницу твои глаза
неловко напоминать друг другу
что всё ещё существуем
помнишь, как мы ехали ночью в такси и меня тошнило
ты сказал водителю, что так я пишу стихи
правильно:
я пишу это стихотворение прямо сейчас
белый Hyundai Solaris К133ХН82
делает остановку ради меня
и вы ждёте эти пару минут отчаянья
mon caprice
pardonne-moi это всё
реальное либо подстраивается под мои фантазии
либо просто сосёт